Следуя историческим фактам, надо сказать, что началом послужили наблюдения над возбудителями куриной холеры. Изучая особенности этих микробов, Пастер становил силу их болезнетворных свойств (вирулентность). В определенной дозе они закономерно убивали кур. Но вот однажды, сделав перерыв в своих исследованиях и уехав отдыхать на лето, Пастер оставил культуру куриной холеры в лаборатории. Возвратившись осенью, он продолжил свои исследования, но убедился, что культура резко изменилась. Дозы, даже во много раз большие, перестали быть смертельными для кур. Казалось бы, можно признать опыты неудачными, старую культуру выбросить и все начинать сначала.

Неужели время привело к изменению вирулентности старой культуры и потому микробы, постарев, стали безвредными, подумал Пастер? Но какое действие они будут оказывать в организме кур? Надо попробовать заразить вирулентной культурой тех, которым были введены эти ослабленные микробы, и посмотреть, что произойдет.

Так Пастер и поступил. Введя курам смертельную дозу микробов куриной холеры, ученый убедился, что все куры остались живы и здоровы. Ну, а если для проверки взятой свежей культуры, т. е. для контроля, ввести такую же смертельную дозу курам, не получившим предварительно ослабленных микробов? Ведь надо же проверить вирулентность культуры! Сделав это, Пастер убеждается, что все контрольные куры погибли. И ученый приходит к важному выводу, что ослабленные микробы предохранили кур от смерти. Значит, у них появился иммунитет.

Ослабление микробов… Это, следовательно, и есть путь для создания предохранительных прививок против заразных болезней. Пастер сделал свой первый важный вывод, положивший начало его учению об аттенуации, т. е. ослаблении микробов. Так микробы убивающие превращены были в микробов, защищающих. Идея использования микробов против микробов получила свое первое подтверждение.

Я вполне уверен, писал Пастер Роберту Коху, что метод понижения вирулентности вируса окажет большую пользу человечеству в борьбе с угрожающими ему болезнями.

Идя этим путем, Пастер создает новую живую ослабленную вакцину против сибирской язвы. Но это не было простое копирование первого открытия — метода «старения». Понадобились поиски новых методов ослабления микробов. Они дали новые и не менее замечательные результаты.

Ослабления сибиреязвенных бацилл Пастер добился выращиванием их при более высокой температуре, чем обычно. Если микробы, особенно болезнетворные, в частности сибиреязвенные, хорошо растут при температуре человеческого тела ( + 36° или +37°), то, культивируя микроорганизмы при + 42° или 43°, Пастер добился их изменения и снижения вирулентности.

Создание вакцины против сибирской язвы, помимо большого значения для практики, имело огромное теоретическое значение, позволяющее ученому сформулировать еще на одном примере идею ослабления микробов и использовать их в качестве против заразных болезней. На этих примерах Пастер показал, что можно изменять природу микробов.

Часто пишут о случайности наблюдений Пастера над микробами куриной холеры. Конечно, оставляя культуру в лаборатории и уезжая в отпуск, Пастер не предвидел того, что с ней произойдет, и еще был далек от идеи катенации. О «случайности» этих наблюдений можно сказать словами самого Пастера: счастливый случай является только тем, кто все делает, чтобы его встретить. И далее. «Самые смелые идеи, самые правильные рассуждения только тогда приобретают тело и душу, когда они освящены наблюдением и опытом…».

В науке, в творчестве ученого нужна целеустремленность, а результат — это «плод неотступного думания», как впоследствии говорил другой великий ученый — И. П. Павлов.

Создавая учение об катенации микробов, Пастер знал уже о сущности прививок Дженнера против оспы. Но если Дженнер для прививок брал содержимое из пустул оспы коров и не имел чистой культуры вируса, то Пастер в этом отношении был счастливее. Свое учение и свои вакцины против куриной холеры и сибирской язвы он создал, изменяя чистые культуры микробов.

Только создавая вакцину против бешенства, Пастер, хотя это и был конец XIX столетия, оказался в таком же положении, в каком был Дженнер в конце XVIII века. Чистой культуры вируса бешенства Пастер не имел. Он вынужден был пользоваться мозгами зараженных бешенством животных.