Даже незначительное пренебрежение заботой о ребенке со стороны родителей, их легкомыслие и попустительское отношение к уходу за ним могут серьезно повлиять на его дальнейшее психосоматическое благополучие. По мере того, как ребенок становится все более автономным, уход за своим телом переходит в его собственное ведение, однако растущий ребенок все равно часто ведет себя так, как будто о его теле должна заботиться мать. Первые два примера иллюстрируют умеренную родительскую небрежность.

Когда Биллу было три года оба его родителя вышли на работу. В возрасте семи лет у него возникли навязчивые ритуалы, в том числе привычка часто молиться о безопасности всей его семьи и компульсивное раскладывание одежды. Эти ритуалы были нужны, чтобы вместо родителей позаботиться о себе, а заодно — и о них. До начала психотерапии Билл не осознавал, что злился на них за их отсутствие и пренебрежение им и что ритуальные молитвы были в значительной степени направлены на то, чтобы защитить их от себя самого. Эта двойная проблема в юности приняла форму симптома преждевременной эякуляции. Он «защищал» женщину, о которой заботился, и в то же время наказывал ее коротким половым актом. Он также защищал себя, потому что боялся, что она либо покинет его, либо в ответ на его стремление получать любовь подавит его и получит власть над ним. В то же время он хотел, чтобы она это сделала, и от этого его страхи еще более усиливались.

В других случаях родительское пренебрежение и враждебнозависимое отношение может сменяться гиперопекой.

Одна молодая женщина получала удовольствие от секса до брака со своим первым женихом, которого одобряла ее семья, а также со своим будущим мужем. Ее неспособность достигать оргазма не имела особого значения, пока она не вышла замуж. Вскоре сексуальные отношения с мужем стали вызывать у нее активную неприязнь. Они окрасились воспоминаниями о той тоске и неудовлетворенности, которые она испытывала, когда ее мать искаженно понимала ее желания и настроения, а часто и вовсе отрицала их. Эта женщина была бессознательно уверена в том, что и муж не сможет понять ее и адекватно отреагировать на ее чувства.

Отказ от секса, вызванный этой уверенностью, угрожал разрушить ее брак. В процессе сексуальной терапии данный аспект отношений супругов был проработан с помощью специальных сексуальных упражнений, после чего к пациентке вернулась способность получать удовольствие и она смогла достичь оргазма, что еще больше закрепило достигнутый успех. Брак начал приносить ей эмоциональное удовлетворение, однако нарушение первичной диады продолжало влиять на ее отношения с другими людьми.

Этот случай возвращает нас к обсуждению отзеркаливания и взаимодействия матери и младенца. Описанные в нем нарушения, однако, были отыграны в период после младенчества и были доступны сознанию. Во многих случаях, связанных с одеждой или просьбой о помощи, ее мать отказывалась от руководящей роли или ставила собственные нарциссические потребности на первое место. Общая сохранность пациентки заставляет предположить, что искаженное отзеркаливание началось не с первых дней ее жизни, но ее отторжение секса свидетельствует о частичном сбое в диаде «мать-дитя».