Переходя к весьма важному вопросу о характере внушения после введения больного в гипнотическое состояние, отметим прежде всего, что врач должен быть к моменту начала этого внушения хорошо осведомлен о сущности болезни и об особенностях больного и ясно представлять себе, как стоящую перед ним задачу, так н пути ее решения. Мало привести больного в гипнотическое состояние, надо суметь наилучшим образом использовать это состояние в лечебных целях. Недопустима недооценка всей серьезности второй части задачи, нередкой сложности ее, ее важности.

Содержание внушающих слов врача должно быть определено рядом моментов. В значительной степени оно определяется индивидуальными особенностями больного и чертами болезни. Оно должно обязательно быть соотнесено с причинами болезни, патогенетическими ее особенностями. Формулировка лечебного внушения также должна быть строго соотнесена с характером ожидаемого лечебного эффекта и учитываемым врачом механизмом выздоровления. Недоучитывание этих условий может сделать внушение безрезультатным, а иногда и в какой-то мере вредным.

Например, иногда врачи, неправильно представляя себе возможный механизм выздоровления от хронического алкоголизма, ограничиваются внушением физического отвращения, вызываемого алкоголем. Не говоря о том, что стойкое отвращение достигается внушением не так часто, надо еще учесть, что чувство отвращения необязательно обеспечивает отказ от алкоголя. Нередко алкоголик пьет и, испытывая отвращение, мирясь с ним, чтобы испытать состояние опьянения, чтобы оказаться участником попойки и т. п., а затем скоро это отвращение подавляется более сильными для него положительными эмоциями, возникающими при употреблении спиртных напитков.

Заикающемуся всегда эффективнее внушать, что он не будет испытывать страха перед заиканием, что он не будет стремиться скрыть заикание и т. п. И менее эффективно внушение ему того, что он не будет заикаться.

Часто при формулировании внушения бывает трудно примирить два требования. Приходится, с одной стороны, опасаться внушать преувеличенные и затем неоправдывающиеся надежды; с другой стороны, снижение оценки возможностей лечения во внушении может ослабить внушающее значение слов врача.

Единственно правильным путем примирения этих как будто противоположных задач является путь глубокого изучения больного, обоснованного прогноза и очередности в постановке задач лечения.

Там, где результат представляется сомнительным, правильно сначала обещать больному меньшее и направлять его на первом этапе лечения на достижение частичного эффекта. При получении успеха следует ставить новые задачи, подкрепляя их анализом уже полученных результатов. Само собой разумеется, что границы того, что мы можем обещать больному, прежде всего определяются состоянием пациента. Больному, страдающему афазией, можно внушить некоторое улучшение речи, уменьшив его неуверенность в себе, сняв тормозные наслоения, но нельзя пытаться у него внушением снять афазию. Однако при некоторых заболеваниях, явно имеющих органическую природу, нарушения после внушения в гипнотическом состоянии почти полностью снимаются. Это иногда может даже повести к ошибкам в диагнозе. Мы неоднократно имели случай наблюдать такого рода ошибки.

Нельзя внушить больному то, что противоречит основным чертам его личности, его морали. Трудно внушить больному то, что не соответствует его потребностям, его желаниям, его утвердившимся представлениям. Поэтому и нужны предварительное достаточное знакомство врача с больными и подготовка их к внушению. При внушении необходимо учитывать различные болезненные явления, на которые у того же больного может весьма по-разному воздействовать внушающее влияние врача. Вместе с тем опыт показывает, что психотерапевтическими беседами, развитием и углублением контакта врача с больным, как и повторными внушениями в гипнотическом состоянии, удается более или менее прочно воздействовать и на некоторые из тех моментов болезни, которые долго не устранялись внушением.