Не только слова, но и поведение врача любой специальности должны быть подчинены психотерапевтическим и психопрофилактическим принципам, чтобы пи в коем случае не вредить больному, а максимально помогать ему. То же следует сказать о поведении всего медицинского персонала и об обстановке лечебного учреждения.

Неприятная обстановка в процедурной и приемной или небрежное отношение персонала к лечению больного могут образовать тормозы, более или менее значительно сказывающиеся на лечебном эффекте. Положительное воздействие всех этих факторов, наоборот, усиливает эффект лечебных мероприятий и дополняет его.

Отсутствие заботы врача и всего медицинского персонала о психотерапевтической стороне лечения сплошь и рядом отражается на результатах лечения: отмечается меньшая его эффективность, фиксация больного на болезненных ощущениях и переживаниях, возникновение и закрепление вторичных невротических наслоений и т. п.

Психотерапевтический момент лечения требует от врача осторожности при назначении лечебных мероприятий и медицинских исследований. Часто вредно влияет на больного, если его заставляют подолгу ожидать процедуры, особенно — серьезной операции или ответственного и трудного исследования. Нередко недостаточно обоснованные назначения врача, излишество в них вызывают беспокойство больного, не обоснованное действительным его состоянием.

Приведем кратко историю болезни, к сожалению, не являющуюся исключительной, чтобы показать вредные результаты отсутствия у врача психотерапевтического подхода к больному, в частности выразившиеся в неправильном направлении последнего на курорт.

Больном К., 32 лет, мастер завода, всегда несколько мнительным и нерешительным. С детства боится мертвецов, поэтому не мог быть на похоронах не так давно умершего отца, которого очень любил. В декабре 1951 г. внезапно умер от болезни сердца его друг. К. сразу же стал испытывать неприятные ощущения в области сердца: мучило удушье, сердцебиения, часто казалось, что он умирает, и он требовал вызова неотложной помощи.

По назначению терапевтов длительно принимал различные сердечные средства, часто получал освобождение от работы. Был направлен в Кисловодск. Находясь на курорте, беспокоился за жену и детей. Здесь его состояние резко ухудшилось: на него тяжело влияло, по ого словам, общение с сердечными больными. Вернулся в Москву в состоянии депрессии, был неработоспособен; все время беспокоили ощущения в сердце, боялся один ходить по улицам, часто обращался к терапевтам, вызывал неотложную помощь. Врачи-терапевты его направили в психоневрологический диспансер. Здесь в течение нескольких днем психотерапия сняла все описанные явления. Больной полностью работоспособен, хорошо себя чувствует. Дальнейшее длительное наблюдение показало, что он все время продолжал работать, не обращался за помощью к терапевтам, изредка обращался к нам с жалобами на слабость и утомляемость. Сердце не беспокоит. После бесед с ним его состояние каждый раз улучшалось.

Даже не анализируя здесь сколько-нибудь подробно приведенную историю болезни, мы имеем основание сказать, что больного К- лечившие его врачи долго понимали неправильно, не учитывая происхождения его болезни, ее характера и роли коры головного мозга в ней. Длительное время не только не применялась психотерапия, но на больного оказывалось до известной степени «анти психотерапевтическое» воздействие — поддержка надежд на лечение в Кисловодске, многократные инъекции камфары, «бюллетени», приводившие к закреплению идеи о частичной потере трудоспособности, и т. п. В основе этих ошибок, несомненно, лежит неумение врачей, лечивших К., соотносить болезнь с психикой, с личностью больного, отсутствие психотерапевтического подхода к больному.

Посылка без необходимости на курорт нередко способствует, как было и с К., фиксации больных на их болезни, прививает им или усиливает у них тенденцию видеть себя серьезно больными, когда и тому нет оснований. Это меняет всю жизнь -больного, перестраивает отношение его к себе и к окружающим, отрицательно влияет на эмоциональную сферу больного, травмирует его.

И другие неосторожные назначения врача могут повести к столь же нежелательным результатам. Например, назначение особо суровой диеты может приучить человека жить жизнью больного, постоянно думать о своем здоровье. Кроме того, такая диета создает нежелательный стереотип, определяющий неправильное функционирование органов пищеварения, ведет к вторичным расстройствам.