К нам больная пришла в тяжелом состоянии, прося срочной помощи. Она говорит, что если не сумеет освободиться от своей ставшей бессмысленной и прямо опасной для нее привязанности, то «сойдет с ума» и во всяком случае, что весьма правдоподобно, потеряет возможность работать педагогом.

Учитывая, что больная как будто правильно оценивает создавшуюся тяжелую для нес ситуацию, по не может справиться со связанными с ней эмоциями, а также тяжелое состояние больной, мы попытались в основном пойти по линии внушения в гипнотическом состоянии. Мы понижали, насколько опасно воздействовать внушением на такого рода привязанности, судьба которых должна, конечно, сознательно разрешаться самим больным. Но здесь, казалось, обстоятельства допускали применение такого внушения. К тому же больная очень настойчиво просила именно такого метода лечения, возлагая на него все свои надежды, как она говорила. Помощь была необходима здесь срочная ввиду сложности и прямой опасности ситуации для больной.

Но с самого начала мы убедились в тщетности наших попыток: при первом же усыплении У. прервала гипнотическое состояние бурным истерическим припадком. Она приходила еще два раза. Несмотря на то, что больная была введена в глубокое гипнотическое состояние, она явно проявляла сопротивление внушению, которое мы с трудом гасили. В третий раз больная жаловалась, что ей стало еще тяжелее. Проведенная беседа не принесла существенного улучшения, и У. больше не приходила. Попытки продолжать связь она не прекратила, как это мы потом узнали.