Русские психотерапевты стремились использовать возможно шире различные психотерапевтические методы, не замыкаясь, как это характерно для большинства западноевропейских психотерапевтов, в рамки какого- либо одного метода.

В ряде работ было достигнуто существенное приближение к физиологическому пониманию психотерапии, во всяком случае было выражено стремление к научному пониманию ее.

Но как бы ни были значительны достижения отечественных ученых в области психотерапии в дореволюционное время, только в советское время были созданы условия для развития подлинно научной теории ее. Эта теория базируется на замечательном павловском учении.

Павловская концепция психотерапии не могла не оказать влияния даже на некоторых буржуазных авторов. Назовем хотя бы Дюбуа, писавшего о том, что его клинические наблюдения «находят глубокое обоснование» в работах И. П. Павлова. В последние годы влияние работ И. П. Павлова на зарубежных психотерапевтов, особенно на психотерапевтов стран народной демократии, значительно расширилось.

Учение о высшей нервной деятельности, обосновывая единство организма и психики, раскрывая закономерности физиологии головного мозга и роль коры головного мозга в жизнедеятельности организмов высших животных, является единственно возможной базой научного построения психотерапии.

Чем глубже проникает учение И. Павлова в теорию и практику советской медицины, тем более тесно и прочно увязывается в СССР материалистическая психотерапия с единой медицинской теорией и устраняется отчужденность широких врачебных кругов от теории и практики психотерапии.

Психотерапия получила в учении И. II. Павлова впервые возможность подлинно физиологического обоснования.

Особое положение психотерапии среди отраслей медицины сделало ее наиболее доступной для приложения идеалистических вымыслов. Только учение И. II. Павлова окончательно обеспечило включение клиники неврозов и психотерапии в единую медицину и прекратило обособленное их положение в медицине.